Тектология (всеобщая организационная наука). Книга - Страница 21

Идея связи всего существующего, «мировой ингрессии», представляет всю доступную нам вселенную как бесконечно развертывающуюся дифференцированную систему, а все процессы выравнивания, идущие в каждом ее пункте, — как непрерывную контрдифференциацию. Эта сторона природы изучена гораздо больше, чем механизм ее первичного расхождения; на ней-то и строятся разные теории о грядущей гибели бытия путем его расплывания в безразличии, в универсальном выравнивании, тепловом и всяком ином. Но до сих пор наука не знает, как образовались те разности, которые теперь выравниваются, как сформировались те атомы, которые теперь распадаются, в чем основы самой дифференциации мира. Пока это так, всякие построения о предельной контрдифференциации должны считаться произвольными.

Надо помнить: контрдифференциация есть только одна сторона конъюгационных процессов. При всякой конъюгации сумма условий возможного развития, или количество возможностей развития, возрастает. Ее мировое значение в том, что она разрывает циклическую замкнутость организационных процессов природы, что она уже сама по себе гарантирует поступательный ход развития, исключая простое повторение, простое возвращение постоянно одних и тех же форм.

с) Некоторые дополнительные иллюстрации

1. Расовые, национальные, племенные смешения. Если две общины, племени, народности, расы, живя рядом, сливаются вполне или смешиваются отчасти, путем брачного скрещивания, то явление можно характеризовать как типичный конъюгационный процесс. В истории всех великих наций подобные смешения играли огромную роль, обогащая их жизнь новыми элементами, принося с собою то, что принято называть «освежением крови». Сознание народов смутно улавливало значение этого метода расширения сил развития: у многих племен «экзогамия», внеобщинные и по возможности внеплеменные браки, возводились в священный закон. Вместе со «свежей кровью» в жизнь общины и племени проникали иные формы отношений, связей, мышления, подрывая то, что в старых формах было закостенелого, «скелетного», вытесняя устарелые и ставшие вредными элементы системы обычаев.

На этом примере можно видеть, что иногда для развития выгоднее частичная конъюгация, иногда же — идущая до конца. Смешение европейцев с неграми дает мулатов, с краснокожими — метисов; мнение многих людей опыта и большинства антропологов таково, что обычный тип мулата и метиса в некоторых отношениях ниже одного, в некоторых — ниже другого из родительских типов. По-видимому, так бывает вообще при расовых различиях особенно значительных, приближающихся к различиям видовым (при видовых же обычно смешение либо не удается, либо дает бесплодных индивидуумов). Поэтому замещение всех арийцев и всех негров, живущих в одной стране, сплошным населением мулатов было бы невыгодно для прогресса культуры. Но смешение частичное, даже если бы оно временно несколько понизило средний тип, в конечном результате может оказаться полезно: оно увеличивает разнообразие, а также и пластичность того материала, над которым будет в дальнейшем оперировать механизм подбора, — расширяет, следовательно, основу развития.

Кроме того, если в некоторых отношениях смешанный тип оказывается ниже родительских, то в других отношениях он им не только может не уступать, но иногда их превосходит, представляя шаг вперед. Стоит вспомнить три подряд талантливых поколения Александров Дюма: первый, мулат, был выдающимся генералом французской революции, второй, квартерон, беллетристом беспримерной широты опыта и гибкости фантазии, третий, октавон, наименее значительный, все же считается одним из самых крупных драматургов во Франции. Наш А. С. Пушкин, сохранивший в своей физической внешности столь заметные черты мулатского типа, был, конечно, и некоторыми чертами своего таланта обязан своему происхождению от негра Ганнибала, родоначальника богато одаренной семьи.

Европейцы, встречаясь с отсталыми племенами, обыкновенно с огромной поспешностью истребляют их посредством оружия, торгового грабежа, закрепощения, водки и сифилиса. Явление это — величайшей исторической важности; а между тем во взглядах на него господствует самая антинаучная путаница понятий. Одни его одобряют, исходя из грубо количественного представления об «уровне культуры»: истребленных дикарей заменяют «выше стоящие европейцы», это — культурный прогресс, а потому это и желательно. Другие, напротив, осуждают, исходя из сентиментально-гуманной морали; а наиболее распространенная точка зрения — смесь той и другой; «печально, разумеется, но в сущности к лучшему; следовало бы только делать это с меньшей жестокостью». Тектология на место этих наивно-вульгарных решений вопроса может поставить решение объективное и научное. Конъюгационная схема возрастающих возможностей развития говорит нам о том, что гибель племен и народностей, хотя бы весьма отсталых, суживает базис дальнейшего развития человечества в его целом. Она означает уничтожение тех своеобразных элементов и условий развития, которые возникают из смешения и из общения разных народностей. Насколько бы ни была культура европейских купцов и солдат абсолютно выше культуры каких-нибудь австралийских аборигенов, первые не могут качественно заменить вторых в тех оригинальных чертах физиологической организации, технических методов, способов мышления, которые сложились на почве иной природы и иной истории. Сумма организационных форм в самом широком смысле этого слова, из какой исходит прогресс человечества, уменьшается необходимо и бесповоротно при истреблении отсталых племен.